Едва пикап остановился, Эби выпрыгнул из машины. Тед следовал за ним по пятам. У Эби просто в голове не укладывалось, что Кэнди ему лгала. Видимо, она уже давно планировала свой побег и надеялась, что он не узнает. Так, пора показать ей, кто тут главный. «Потому что, видишь ли, Кэнди, это не ты».

По пути к «Тайдуотеру» Эби заметил, что «мустанга» Кэнди с откидным верхом на стоянке нет. Значит, она оставила его где-то в другом месте. Наверное, возле дома кого-то из своих парней. И теперь они на пару посмеиваются над Эби. Он почти слышал, как Кэнди, рассуждает, что за дурак Эби. И от этой мысли ему захотелось вломиться в бар, направить пушку на барную стойку и палить напропалую.

Но он так не сделает. О нет. Потому что сперва она должна понять, что происходит. Должна понять, что это он устанавливает правила.

Тед рядом с ним стоял на ногах удивительно твердо и просто светился от радостного предвкушения. Из заведения доносились приглушенные звуки музыкального автомата.

Неоновые буквы названия заведения отбрасывали на лица Эби и Теда красноватый свет.

Эби кивнул Теду и ударом ногой открыл дверь.

Доусон сбросил скорость до минимума и еле полз. Каждый нерв его был напряжен до предела. Где-то впереди смутно различались огни Ориентала. Доусона вдруг охватило ощущение дежа-вю, словно он уже знал, что последует дальше, но вопреки своему желанию был бессилен изменить ход событий.

Он склонился к рулю. Если поднапрячься, можно разглядеть магазин, мимо которого он утром совершал пробежку. Подсвеченный прожекторами шпиль Первой баптистской церкви, казалось, парил над деловым районом города. Галогеновые уличные фонари отбрасывали зловещие отблески на асфальт, высвечивая неясный путь к дому Така, заманивая туда Доусона, словно дразня возможностью никогда до него не добраться. Звезды погасли, и небо над городом стало неестественно черным. Впереди справа, там, где на окраине города шоссе делает изгиб, линия деревьев прерывалась, уступая место низенькому зданию. Доусон внимательно сканировал окрестности, ожидая… сам не зная чего. И его ожидания оправдались: почти тут же за окном с его стороны что-то мелькнуло.

Он был тут, стоял на траве, росшей вдоль шоссе у прочерченной светом фар в воздухе линии.

Темноволосый незнакомец.

Призрак.

Все произошло так стремительно, что Алан даже не успел ничего понять.

Он все подкатывался к Кэнди, которая собиралась поставить перед ним еще одно пиво. В этот момент дверь бара вдруг распахнулась с такой силой, что ее верхняя часть слетела с петель.

Алан даже не успел опомниться, но Кэнди моментально все поняла: ее рука с пивной бутылкой остановилась на полпути.

— Черт, — одними губами проговорила Кэнди и выпустила бутылку из рук.

Когда бутылка, грохнувшись о бетонный пол, разлетелась на мелкие осколки, Кэнди уже с воплем бежала прочь. А за ее спиной ревело на весь паб:

— Что это ты, черт побери, о себе возомнила?!

Алан втянул голову в плечи, а Кэнди тем временем неслась к дальнему концу барной стойки, где располагался директорский кабинет. Будучи завсегдатаем «Тайдуотера», Алан знал, что этот кабинет закрывался на стальную дверь с засовами, потому что там находился сейф.

Съежившись, он наблюдал, как мимо за Кэнди, махнувшей светлым хвостом, пронесся Эби.

Он тоже знал, куда бежит Кэнди.

— Стой!

Кэнди в ужасе оглянулась, схватилась за дверной косяк и с криком ринулась в приоткрывшуюся дверь.

Дверь захлопнулась именно в тот момент, когда Эби оперся рукой о барную стойку, чтобы через нее перемахнуть. Пустые бутылки и стаканы полетели в разные стороны. Касса грохнулась на пол, и он почти перемахнул.

Но только почти.

Неловко шатаясь, он приземлился на пол, сбивая с полки словно кегли бутылки под зеркалом.

Но это его почти не остановило. Через мгновение он уже обрел равновесие и стоял у двери в офис. Для Алана, который все это видел, каждая сцена разворачивалась отдельно, с какой-то нереальной безжалостной отчетливостью. Но вот он осознал, что происходит, и каждая клеточка его тела наполнилась ужасом.

«Ведь это не кино».

Эби забарабанил в дверь, бросаясь на нее всем телом.

— Открой эту чертову дверь! — ревел он как ураган. «Ведь все это на самом деле».

— О Господи… — доносился истерический вопль Кэнди из-за двери.

Парни, игравшие в глубине бара в бильярд, внезапно побросав кии, рванули к запасному выходу. Именно звук роняемых на бетонный пол киев заставил сердце Алана подскочить в груди, и, подгоняемый первобытным инстинктом самосохранения, он бросился наутек.

Нужно уносить отсюда ноги.

Как можно скорее!

Как ошпаренный Алан вскочил, опрокинув табурет, и, чтобы не упасть, ухватился за барную стойку. Повернувшись к перекосившейся входной двери, он увидел в ее проеме манившую к себе парковку и дорогу и побежал туда.

Алан уже почти не слышал, как Эби молотил кулаком в дверь и орал, что убьет Кэнди, если она не отопрет, едва замечал опрокинутые столы и стулья. Главное, добежать до выхода и как можно быстрее вырваться из этого «Тайдуотера» к черту.

Подошвы его кроссовок топали по бетонному полу, но дверь, казалось, оставалась на том же расстоянии. Как аттракцион в парке развлечений…

Откуда-то донесся вопль Кэнди:

— Оставь меня в покое!

Теда Алан вообще не видел, как не видел стула, который тот швырнул в него. Стул попал Алану в ноги. Попытка удержаться на ногах не удалась, и он упал, растянувшись на полу и сильно ударившись головой. В глазах замелькали белые вспышки, потом все погрузилось во тьму.

Однако через какое-то время зрение вернулось.

Алан почувствовал вкус крови. Он попытался высвободить ноги из-под стула и перевернуться, однако его голову, больно врезавшись каблуком в челюсть, приковывала к полу нога в ботинке.

Над Аланом, нацелив на него пистолет, стоял, забавляясь, Сумасшедший Тед Коул. — И куда ты, спрашивается, собрался?

Доусон остановился у обочины. Когда он вышел из машины, то был почти уверен, что фигура исчезнет в тени, но темноволосый незнакомец продолжал спокойно стоять в высокой, по колено, траве. Он находился ярдах в пятидесяти, то есть достаточно близко, чтобы видеть, как трепещет на вечернем ветру его куртка. Хватило бы и десяти секунд, чтобы добежать до него по траве.

Доусон был уверен, что этот человек не плод его воображения, потому что ощущал его так же ясно, как биение собственного сердца. Не отводя от него глаз, Доусон просунул руку в машину и заглушил двигатель. Фары погасли, но даже в темноте он видел под расстегнутой ветровкой человека белеющее пятно его рубашки. А вот лица, как всегда, разглядеть не мог.

Доусон отошел с шоссе на узкую полоску гравия. Незнакомец не сдвинулся с места.

Тогда Доусон отважился шагнуть в траву, но человек по-прежнему оставался недвижим.

Не сводя с него глаз, Доусон начал медленно сокращать разделявшее их расстояние. Пять шагов. Десять. Пятнадцать. Днем он хорошо бы его разглядел. При свете дня рассмотрел бы его лицо. Но в темноте его черты оставались неясны.

Еще ближе. Не веря в происходящее, Доусон продолжал осторожно продвигаться вперед.

Еще никогда он не подбирался к этой призрачной фигуре так близко. Так близко, что одним прыжком мог бы преодолеть разделявшее их расстояние.

Продолжая неотрывно смотреть на незнакомца, Доусон выбирал время, чтобы рвануть к нему. Но незнакомец будто прочитал его мысли и сделал шаг назад.

Доусон остановился. Незнакомец тоже.

Доусон сделал еще шаг — и человек вновь отступил назад. Доусон быстро сделал два шага, и темноволосый человек, словно отражение в зеркале, в точности повторил его движения.

Не выдержав, Доусон побежал. Человек тоже повернулся и бросился прочь. Доусон ускорился, но расстояние между ним и незнакомцем каким-то сверхъестественным образом оставалось неизменным. Словно дразня Доусона, развевалась ветровка.

Доусон прибавил ходу, и незнакомец отклонился в сторону, меняя направление: теперь он бежал не в противоположную от шоссе сторону, а параллельно дороге, и Доусон следовал за ним. Они неслись в сторону Ориентала, к приземистой постройке в начале изгиба дороги.